Так уж повелось в истории, что у людей практически каждого столетия своя большая война. Но юбилейный XX век показал, что нет предела человеческим жертвам. Из двух мировых войн, потрясших человечество, вторая стала самым кровопролитным бедствием прошлого столетия. Для России же она стала Великой Отечественной. Война отняла десятки миллионов жизней советских людей, принеся горе потери практически в каждый дом, в каждую семью. Не удивительно, что в сознании потомков само это слово «война» является синонимом «смерти». Поэтому и в изобразительном искусстве обращение к военной тематике чаще всего сопряжено с демонстрацией сюжетов трагических и печальных.
Картина «Прощание», написана пензенским художником-фронтовиком Михаилом Васильевичем Бунчиным в 1982 году. Художник прошел всю войну и, проявив отвагу, был неоднократно награжден. Впоследствии уже в мирное время практически вся его трудовая деятельность была связана с преподаванием в пензенском художественном училище. Многие работы этого тонкого, думающего мастера отмечены печатью какой-то особой интеллигентности, видимо присущей ему лично. Это также ощущается и в работе из нашего собрания.
М. В. Бунчин. Прощание. 1982. Холст, масло. Собрание НГХМ
Полотно, изображающее сцену перед расстрелом фашистами советских военнопленных, является одной из самых проникновенных в наследии Бунчина. Сколько подлинно человеческого превосходства над смертью и убийцам в этой группе из пяти измученных, израненных и внешне таких жалких людей! В осунувшихся лицах нет и тени сожаления о таком финале. Даже их палачи, стоящие в стороне, кажутся сконфуженными. Очень редко в истории искусства мотив героической самоотверженности получал такое психологически тонкое и теплое разрешение. Здесь навсегда прощаются не герои, но люди, сохранившие достоинство, что неизмеримо выше.
Зимний пейзаж, написанный мягко и нежно является, пожалуй, особенной удачей художника в этом произведении. Он полон дыхания и свежести. Именно пейзаж заставляет эту сцену перед смертью звучать вечным диссонансом миру и делает ее вселенски вопиющей. Судя по тонкости цветовых нюансов в изображении неба можно предположить, что действие происходит на рассвете. Начало нового дня и занимающееся солнце делают особенно абсурдной самую мысль о смерти, но приглушенность отступающих теней напоминает о ее неизбежности для персонажей. Белый пушистый снег станет им саваном, а сухие луговые растения своими трепетными бессильными линиями и наклонами уже скорбят о том, что невозможно отменить.
Алексей Гурин