Счастье дальнего плавания

Женское счастье – муж в командировке?

Идеальный муж – слепо-глухо-немой капитан дальнего плавания…

(народные мудрости)

Счастье дальнего плавания

Я не идеальный муж. За 30 лет плаваний насмотрелся и наслушался. И могу сказать, что на всех континентах люди устроены одинаково, и все их рассказы можно положить в одну папочку – это разговоры о Счастье.
По моему глубокому убеждению, счастье, как категория, является побочным продуктом сентиментальности богов. Породив человеков смертными, они дали им маленькую компенсацию за знание того, что и сами люди, и их близкие, когда-никогда превратятся в прах, уйдут навсегда, влившись в неизменный круговорот белка в природе. Счастье боги определили как нахождение в положительной области телесных и эмоциональных ощущений.

Параллельно открывалось еще, что боги оказались хулиганистыми и рассыпали по всему белу свету массу способов получать состояние, ощущение счастья очень быстро, минуя долгие стадии кузнечного процесса. Среди этих способов не только наркотики в их медицинском понимании или алкоголь. Это и много-много других ускорителей, заменителей и триггеров счастья. Я их назвал ЭЙФОРИЗИАКИ. (Во всяком случае, я не нашел этого слова в словаре и не слышал его от других. Но и не претендую на патент, так как аналогия уж слишком очевидна). Кроме уже упомянутых крошек и «капель датского короля», к эйфоризиакам относятся: азарт (казино, рыбалка, отстрел диких животных и родительский уход за домашними, бизнес, спорт, бега, коллекционирование, шопинг...); искусство (литература, музыка, изобразительные искусства, которые в свою очередь переплетаются со всеми предыдущими и возносятся над ними) и - путешествия. Все эти три категории не имеют никакого прямого отношения к инстинкту продолжения рода и связанному с ним родительскому и супружескому счастью, главного, но не единственного Дара богов всему живому, а потому могут быть определителями Хомо Сапиенсного. И мне очень кажется, что Боги и сами не чураются этих даров, если создали человеков по своему образу или подобию. А сапиенс в поисках то счастья, то его заменителей пытается им уподобиться.


Чтобы человек не пропустил своего счастья, боги дали ему и чувства, и их органы, своего рода датчики – приборы измерители. У каждого прибора своя шкала, своя цена деления, но неизменно у них одно: есть минусы, нулевая отметка – нейтраль и положительный диапазон, уходящий, как правило, в небеса. Только вот оказывается, что этих приборов-сенсоров много больше, чем пять.
Например, каким по счету чувством измеряется уверенность в завтрашнем дне, являющаяся, пожалуй, краеугольным критерием счастья? Или еще одна из его граней. «...Счастлив кому знакомо щемящее чувство дороги… а ветер рвет горизонты и раздувает рассвет…» - пели в походах тысячи советских пилигримов, лишенных цели похода, но не потерявших самого божественного зуда куда-то двигаться, чего-то открывать для себя, в себе.
Этот самый прибор божественного зуда вывел меня в свое время с троп горных перевалов на самые протяженные на Земле маршруты. И везде, куда б ни завела лотерея фрахтового рынка, я пытался и пытаюсь понять: в чем оно счастье мое и других людей, расселенных по нашей планете, «крошечном шарике, в бездну летящем»?

Счастье работать до ста лет

Прохладный покой выглаженных ледниками скал. Север. Безлюдье. Зеркальную гладь фьорда изредка тревожит рыбий всплеск. Тени елей мокнут в холодной воде. По берегам тут и там редкие ухоженные поселения современных викингов. Ведет корабль в хитросплетении островов и отдельных валунов норвежский лоцман, пожилой, но крепкий высокий мужик с непривычным для их племени лицом, потревоженным чувствами. Обычно их лица беспристрастны, как седые камни вокруг.
Спрашиваю, не случилось ли чего.
– Это несправедливо! - начинает свою сагу лоцман, - я в жизни не пил вина, не курил, всю жизнь на воздухе – все свободное время рыбачу на своей лодке, и жена со мной рыбачит, я здоров, как бык. А они, - он неопределенно поводит плечом в направление «их», - они отправляют меня на пенсию. Мне всего 64 года и 10 месяцев, но по закону госслужащие (лоцманы Норвегии люди военно-морские) не могут занимать свои посты по достижении 65 лет.
- А почему на частном флоте можно?! - по-детски обиженно вопрошает он. - Вон, в соседнем поселке на траулере капитаном отец моего одноклассника, (здесь он произносит жесткую фамилию, но запоминается лишь окончание «-сон»), - ему 95! И ни-ко-го его возраст не волнует, работай хоть до ста лет!
Пытаюсь успокоить его, мол, на пенсии он сможет посвятить любимой рыбалке ВСЕ время, ведь оно будет полностью его, свободное. Викинг лишь посмотрел на меня, как на неразумного, и замолчал до самого Бергена.

Эйфоризиаки Норвегии
Алкоголь по пятницам. Спорт. Домашние животные. Вылизывание приусадебного участка – таких диковинных цветов, как на их клумбах, и в тропиках еще поискать. Яхты, лодки всех сортов и рыбалка с них – воды-то целое Норвежское море!


Счастье иметь ослика

Столица Кувейта через 3 года после его оккупации Ираком. Непутевый сосед уже сам как год оккупирован «миротворцами Буша». Никаких следов военных действий не видно. Сразу из береговой черты прут в небо нефтедоллары, взламывая пространство стеклом небоскребов и бетоном острых башен непонятного назначения. Передо мной вполне европейская личность, бегло говорящая по-английски, излучающая искреннее доброжелательство. Рассказывает, как соседняя Саудовская Аравия избежала оккупации Саддамом. Хитрые саудовцы намалевали на танках звезды Соединенных Штатов и дефилировали по приграничным барханам – иракцы и не сунулись. А Кувейту не свезло. Понемногу от мегаполитики переходим к насущным проблемам. Как оказалось, глаза современных кувейтцов подернуты другой грустью, нежели глаза «бедного опаленного араба» Сарояна.
- Я с детства имел и имею все необходимое и сверх того, - говорит Хасан, таможенный брокер, - я учился в Англии, а мог выбрать любую другую страну. Но так было не всегда. Еще 30 лет назад, на заре нефтяного бума, самым запредельным мечтанием моего отца, четырнадцатого ребенка в семье ловца жемчуга, был ослик. Не игрушечный, нет. Настоящий. Длинноухий упрямый, но невероятно работящий и неприхотливый зверь.
Обладание осликом означало постоянный доход и возможность выкормить всех родившихся детей. А посмотрите, что творится сейчас? Доходы от нефтедобычи полагаются всем коренным жителям. И они, бедные опаленные, не знают, куда их девать. Бытовая техника скупается, чтобы пылиться на полках, дети отправляются учиться в лучшие университеты, а по возвращении не находят применения своим дипломам, шеи невест гнутся от ожерелий. Все грязные работы выполняют приезжие с другого берега Персидского залива, пакистанцы, индусы. О чем мечтать? Чего пожелать? То ли было раньше – мечтай себе об ослике...
Я убедился в его словах, побывав возле одного из небоскребов, на вид необитаемого. Его дорогущие небьющиеся стекла были покрыты толстым слоем пыли, а в щели между мраморными плитами многогектарного крыльца лезла настырная верблюжья колючка – и никому до этого не было дела. Что легко дается...
Ослика, конечно, легче отмыть и украсить лентами его гривку.

Эйфоризиаки арабских стран Персидского залива
Роскошь. Шопинг. В Эмиратах, в Дубае, даже придумали фестиваль такой и зазывают в январе любителей чего-нибудь купить. Верблюжьи бега. Белый верблюд-чемпион запросто продается за миллион долларов. Азарт сделки не менее горяч, чем накал страстей на самих бегах. Кальян с ВСЕвозможными начинками. И, да не дадут соврать наши соотечественницы – белокожие блондинки. Вовсе не обязательно для продолжения рода.

Счастье не работать бесплатно

Вечер на театральной площади Рио де Жанейро. И сам театр, уменьшенная реплика с парижского Опера де Пари, и статуя Христа на вершине пика Корковадо, и весь огромный город купаются в неге атлантического бриза, играющегося со светом звезд, как с локонами любимой. Все меньше огней, машин и прохожих остается на улицах. Невнятные мелодии босса-новы мечутся летучими мышами в кованых балконах старинных особняков времен расцвета колониальной торговли. Еще выше, заслоняя звезды, тянутся вверх стеклянные портсигары небоскребышей. Они пониже нью-йоркских, но отмечены шиком, присущим современной архитектуре Бразилии, шиком ее творца Оскара Нимейера. Это офисные здания местного лукойла «ПетроБраза» и крупных транснацгигантов. Несмотря на поздний час, на верхних этажах немало освещенных окон.
- Как вы думаете, - спрашивает японская туристка за соседним столиком, - почему те окна до сих пор светятся?
Мне тут же вспоминается, как красив был Рио в прошлую ночь, когда мы медленно скользили в отражениях его огней, пробираясь по бухте к дальнему причалу.
- Конечно, для красоты! – заявил я, подбирая английские эпитеты к поразительному чуду иллюминации: над беспорядочным разноцветьем городского сияния адский мрак гор и - высоко над всем парит, будто плывет на облаке, статуя Спасителя, в попытке обнять весь мир...
- Ноооу, - округляет она губы дудочкой, - я думаю, они там остаются работать сверхурочно, чтобы их работодатель был доволен. Мы в Японии так всегда делаем.
– Наверное, вы много зарабатываете, - говорю я, - ведь за сверхурочные всегда платят дороже, иногда в несколько раз…
- Что вы!!! - она округляет уже не только губы, но и глаза-щелочки, в возбуждения. - В том-то и дело, что мы остаемся по вечерам бесплатно, чтобы хозяин чувствовал, что мы дорожим работой в фирме, что считаем ее своей семьей, как того требуют традиции.
- Совсем-совсем бесплатно??
- Совсем-совсем...
Выясняется, что женщина работает в архитектурном бюро, проектирует все, что поручат, и мечтает о времени, когда она откроет свою архитектурную фирму и ... снова будет работать до десяти вечера с одним выходным и всего двумя неделями отпуска – раздельно! – в году. Но это уже будет работа только на себя.
- Еще пять лет осталось, - говорит она и задумчиво глядит на негаснущие окна верхних этажей.
Они не гаснут и далеко за полночь, подтверждая правильность моей версии, а я все сижу и думаю, что все рассказы по всему миру можно свести к одному: была бы любимая работа, приносящая твердый доход, а значит и уверенность в будущем – а остальное приложится.

Эйфоризиаки в Японии
Саке. Сакура. Сепуку (она же харакири). Это конечно тривиальный туристский штамп, но не лишенный истины. Игровые автоматы. Бейсбол. Комиксы – манга. И самый главный – путешествия. В Лувре я так и не смог подойти к Джоконде и был вынужден фотографировать ее из-за заслона черных прямоволосых затылков. Их много во всех туристских местах. Японцы копят на поездку весь год, будут есть один рис, но потратят одну неделю отпуска за границей и непременно в первоклассном отеле. А вторую неделю поделят на путешествия по родной стране. Если не позволяют средства ни на то, ни на другое, японец будет путешествовать виртуально. Рейтинги местных трэвэл ТВ программ стабильно самые высокие.

Счастье в движении

Мой датчик движения постоянно находится в положительной части шкалы. Наверное, он чувствует, как всевозможные меридианы, большие и малые круги земной сферы и орбиты планет пересекают мое тело. А я просто работаю. Иногда сидя. Бывает даже лежа. И при этом перемещаюсь в пространстве. Вовсе не быстро – чуть быстрее велосипеда.

Пираты Бангладеш и Эквадора. Кашко-ромашковый рай и цветные камни канадского севера, Ньюфаундленда. Поднебесное пение слепого музыканта в Буенос Айресе, играющего на гитаре как на гуслях, положив ее на колени. Рассветы-закаты-радуги, вечный бег солнца и созвездий и нестерпимо прекрасное сияние Звезды. Сменяющие друг друга узоры на воде – миллионы оттенков серо-синего, бирюзового, сиреневого, зеленого – неповторяющиеся, как танец пламени. Аборигены Гибралтара – макаки и их хвостатые родичи Ориноко. Удивленные реснички огромных белых цветов вокруг горячих фонтанчиков поляны гейзеров на одном из островов Фиджи. Список бесконечен. Квинтэссенция Географии. И как апофеоз – бокал холодного белого кислого вина за один из самых сильнейших эйфоризиаков – полетного расписания в отпуск.

Я не могу позволить себе иметь ослика, и мне приходится частенько работать сверхурочно бесплатно. Но зато... зато отпуск у меня 6 месяцев в году, и я могу работать до ста лет!!
Не хочу быть идеальным. Хочу быть просто счастливым.

Р.S. Если вы внимательно дочитаете Одиссею Гомера, то с удивлением обнаружите, что сделал проведший 28 лет в плаваниях самый знаменитый грек на второй день по возвращении в Итаку. Он стал готовить новое плавание.

А. Бирюков
 

Адрес

Часы работы