Обратная сторона черной полосы

Обратная сторона черной полосы
или
Сказка на ночь
или
Турне гурманов

Яхта «История Любви» с подобранным стакселем замедлила ход, бросила якорь в желтую речную воду и замерла в нескольких метрах от экватора. Экипаж яхты немедленно разлегся на палубе, подставив загорелые щеки зенитному солнцу, купающемуся в лазурных разводьях среди нецензурных облаков. Близкий берег стеной закрывал полнеба. Огромные высоченные деревья тянулись к небу наперегонки, расталкивая нерасторопных соседей локтями-сучьями.
- Смотри, джунгли… А почему их называют Rain Forest?
Красивая крепкая женщина с выгоревшими на солнце волосами разглядывала берег в бинокль.
- А ты представь, если б не дожди, сколько эти махины поливать надо, вспомни свои горшки на подоконнике!
Мужчина блаженно закрыл глаза и слушал какофонию леса с вплетением плеска волны в борт – течение было достаточно сильным. Якорь-цепь набилась втугую и слегка подрагивала.
Собственно, весь экипаж уже и высказался. Капитан Александр Лом и его невеста Алиса прибыли в устье Амазонки, завершив увертюру своего предсвадебного путешествия и намереваясь приступить к основной теме – походу вверх по реке до столицы Амазонии - Манауса. Для продолжения движения следовало оформить приход у капитана порта и у него же получить разрешение на речное плавание.
- Как есть хочется… - протянула Алиса жалобно, - … завтрак как-то нигде не отметился даже.
- Давай, как и мечтали: первый амазонский обед - жареная пиранья на экваторе, - напомнил капитан. – Пока перекусим немного, ты забросишь снасти, а я отвезу дары туземцам и оформлю бумаги. А потом вместе приготовим праздничный обед и позовем гостей.
- Туземцев?
- И туземок тоже, - обнял невесту капитан, - бриллианту нужно контрастное обрамление.
- Жулик, вечно ты выкрутишься. Так и скажи, что на свеженькое потянуло. Я сделаю выводы, бабник.
- А я сделаю выводы о твоем аппетите, надо подумать, прокормлю ли…
- А я… А я… я съем тебя! - и потянула его вниз в прохладу каюты.
- Тсс, терпение, леди, первым делом, первым делом документы… Надо ехать. Вон и катер идет. Подсекай рыбу сразу с первой поклевкой и не забудь как следует стукнуть ей по башке свайкой перед тем, как снимать ее с крючка, вдруг у нее кариес.
На полпути к берегу Александр обратил внимание на лодку- долбленку. Туземец, с засаленной медузой дредов на голове и с дважды темным лицом – мрачным да еще чернокожим, сильными гребками короткого весла вел утлую посудину от берега.
- Ну и рожа у тебя, Шар-р-рапов!.. - сказал Александр вслух и засмеялся.
- Чудесный день, сэр, не правда ли, - матрос катера осклабился широченной пастью.
« А этот, хоть завязочки пришей - антоним тому, угрюмому», - подумал Лом и в голове смутно завертелось:
«…Жил пират угрюмый
В дебрях Амазонки…
Жил пират, не верящий в любовь...», - но катер уже притерся кранцами к причалу-избушке на фламинговых ножках.

Вообще-то, раньше пират жил немного южнее, в бразильском же городке Витория, и звали его Педро. И хоть был он из бедной темнокожей семьи, еще мальчишкой его называли Дон Педро за сумрачную, не по годам, серьезность.
В детстве он любил забираться на макушку горы над заливом и глядеть на корабли на рейде и у причалов. Но мечтал он не о дальних странах, а о времени, когда подрастет и начнет грабить эти корабли, как в рассказах старших мальчишек об их еще более старших удачливых братьях. На фильм «Генералы песчаных карьеров» Педро ходил раз двадцать, и снова мечтал о том, как купит большой дом и о том, как потом, называя его Доном, люди перестанут ядовито усмехаться.
На гору за ним часто увязывалась соседская девчонка, длинноногая мулатка Шейла, но своей трескотнёй она мешала ему мечтать о просторном доме и еще до вершины он прогонял ее домой.
К семнадцати годам, пообтершись в прибрежных шайках, он отправился в устье Великой реки за своим, как он верил, великим будущим. Шейла просилась поехать с ним, но он лишь хмуро отмахнулся.
Два года о нем не было ни слуху ни духу, но как-то раз пришло письмо, где он просил Шейлу присмотреть для него дом. Непременно с видом на море и с большой террасой. В конце письма Педро обещал появиться через месяц.

«Еще пяток яхт да пару удачных ночных вылазок на пассажирские пароходы и - к дому с террасой», - думал Педро мерно вкручивая весло в желтую глинистую воду. Бело-голубая Лав Стори приближалась блестящим обрамлением штевня и тугой песней якорной цепи.
«Хозяин пробудет в капитанерии не меньше двух часов. Успеем». Привязав лодку к оттяжке бушприта он бесшумно подтянулся и кошкой взобрался на палубу.
На корме Алиса уже поймала несколько рыб, но пираний попалось только две, да и те некрупные. Насаживая ленту куриной кожи на черный крючок с толстым длинным веретенцем (чтобы легче было вынимать из зубастых пастей), она подпевала местной амазонской группе «Карапишо»: «Ааа маль-чик хо-чет в Тамбов…». Хотя Александр давно перевел ей песню с португальского, и Тамбов на самом деле оказался « о тамбор» – барабан, но она с каким-то садизмом вгваздывала русские слова в экваториальное небо «… самолёоооты, и не ееедут даже поездаааа…». Крючок вжикнул в воздухе, плюхнулся в желтую жижу между лодкой и белой цаплей, уныло стоящей на проплывающем мимо травяном острове. «Маленький Принц на Зеленой Планете», - улыбнулась птице Алиса и, не выпуская удочки, повернулась за сигаретой.
«Ага, первый, все же, туземец. И симпатичный…» - по правому борту с носа шел мускулистый парень в одних шортах. « Явно не пигмей, за метр восемьдесят…», - но тут ее взгляд наткнулся на длинные кожаные ножны у его бедра. Машинально пытаясь защититься удилищем, Алиса дернулась, и леска, взвизгнув пилой, взметнула крючок в небо.
Задержавшись на мгновение почти на уровне рей, тот напильником просвистел вниз, и рука туземца, уже державшая Алису за горло, разжалась, а над водой пронесся низкий звериный вой - крючок вонзился незваному гостю чуть ниже уха. Отскочив в сторону, Алиса крутанула катушку, быстро выбрав слабину лески, и повела в сторону – вой усилился. «Подсекла! Как Сашка учил!», - подумала Алиса радостно, но уже все тело начинал заполнять страх. Педро судорожно махал ручищами, пытаясь ухватиться за леску, а потом потянулся к ножу.

Александр Лом поднялся на крыльцо капитанерии и оглянулся на яхту. Над ее кокпитом нависла знакомая прическа-медуза, а чуть выше мелькали мельхиором молнии полметрового мачете. Алисы не было видно. Он бросился назад к катеру, на ходу проорав «антониму»:
- Запускай двигатель, живо!!!
Взревев, катер стартовал и понесся чуть не вертикально, раздирая желтую воду на два бешенных водоворота.

В это время мачете уже нашел леску, боль ослабла и, поустойчивее расставив ноги, разъяренный Педро произнес зловеще:
- Ну, детка, я тебя… сейчас… на кубики резать буду.
Его взъерошенные патлы торчали бычьими рогами.

Глаза Алисы, пометавшись, остановились на бейсбольной бите с выжженным клеймом «Captain’s аrgument» , которой она анестезировала пираний, но до снаряда было метра полтора.
« - Не успею… что же делать?.. » Краем глаза заметила подплывающий к яхте толстенный ствол дерева.
« Задержать хоть на минуту…», - и она интуитивно дернула завязки халата. Ветер подхватил его и парусом зашвырнул в небо.

Русская женщина… Алисе даже не пришлось входить в горящую избу! Конь Педро остановился на скаку, встал как вкопанный и замер на все две минуты.
Но боль под ухом напомнила о мести, и лезвие ножа почти коснулось мурашек на белом животе …
Раздался треск. Это плавучий баобаб саданул в борт и в якорь-цепь одновременно. Яхта накренилась, и Педро полетел в сторону.
Алиса, не мешкая, схватила «капитанский довод» обеими руками, прислонилась к флагштоку и, подбадривая себя, замахнулась:
- Подходи, дорогой. Тоже мне – Минотавр нашелся. Щассс, саргументирую по рогам!

В ответ раздался еще более жуткий вопль, чем тот, что после удачной «поклевки».
Потеряв равновесие, Педро угодил ногой в таз с пойманной рыбой, и, отошедшая от «наркоза» пиранька, ухватила пирата за сухожилие над пяткой. Тот заскакал и завертелся угрем.
«Танцы Севера – шаман просит духов о богатой рыбалке», – Алиса невольно улыбнулась, а потом и засмеялась счастливо – к яхте подлетал огромный павлин желтых брызг, а над ним вырастало лицо любимого. Яхту подняло и опустило на волне.
Освободившийся от рыбы Педро уже снова взмахнул клинком, но в спину ему врезался тяжелый гик, сметая его в воду, – Александр успел перепрыгнуть на борт, перерезать канат и крутануть гик, будто в открытом море выполняя маневр поворота через фордевинд. Нож тенькнул о планширь, и раздался сдвоенный плеск. В третий раз окрестности огласил вой – самый жуткий… и самый короткий…
Стая пираний съедает быка за полторы минуты. Педро был явно мелко-рогатым скотом - красное пятно за секунды унесло течением.

Шейла, выйдя на улицу, удивилась толпам людей. Они глядели на гору и показывали пальцами. Она сразу все поняла – не жить ей в доме с видом на море, не сметать сухие погремушки акаций с террасы… Камни горы позеленели и на стене восточного утеса, где любил сиживать ее любимый, проступили глаза и рот охотника за черной удачей Дона Педро.

Александр нежно обнимал сотрясающиеся плечи Алисы (она, наконец, позволила себе испугаться) и тихо говорил:
- Храбрушка моя, золотая моя. Все теперь хорошо… С нами все хорошо, - добавил он тихо.
Он прикрывал ей спину ладонями и махал катеру, мол, проваливай, не пялься!
- А знаешь, милая, мы, наверное, повременим с рыбными блюдами несколько дней.
- As you wish, honey, - еще теснее прижалась она к его груди.

P.S. А в городке Vitoria ту гору стали называть «Монте Дон Педро». И усмешка до сих пор не покидает уголки губ горожан. Шейла же погоревала, погоревала и вышла замуж за простого рыбака Патрисио.

А Александр и Алиса…
Но это уже другая лав стори.

А. Бирюков

Адрес

Часы работы