Текущие выставки и мероприятия
#Постоянные экспозиции
#Выставки
#Экскурсии
#Лекции
#Занятия
29 ноября 2024 — 29 ноября 2024
12+
Пластический спектакль «Бенну: Дочь фараона»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
12+
«Искусство ХХ века. 1900 — 1920: от символизма к авангарду»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция «Русское искусство»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция зарубежного искусства
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция зала К.Е. Маковского
Выставка
21 ноября 2024 — 12 января 2025
0+
«Фёдор Шехтель: неизвестный нижегородский проект великого зодчего»
События
Борис Михайлович Кустодиев один из наиболее узнаваемых и любимых художников в России. Его творчество, хронологически принадлежащее к кипучей эпохе художественных и общественных потрясений, отличалось оптимизмом, яркой индивидуальностью и редкой в художественном мире стабильностью мировоззренческой позиции. Переплетая явь и фантазию, художник создал свой неповторимый стиль и немеркнущий в своем обаянии образ вечно гуляющей, вечно праздничной и праздной России. Кроме этого Бориса Кустодиева с полным правом можно считать создателем и практически неоспоримым монополистом купеческой темы в живописи. Какой русский не знает выражения «кустодиевская купчиха»?!
Выходец из небогатой, но интеллигентной астраханской семьи, имевшей родственные и соседские связи с духовенством и провинциальным купечеством, будущий художник с детства постоянно соприкасался со своеобразной культурой этих двух наиболее патриархальных сословий. Анализируя творчество Кустодиева, не стоит также списывать со счетов особенный менталитет волжанина и уроженца Астрахани, этого южного торгового города. Уже живя в Санкт-Петербурге (в городе, который он так и не сможет всецело полюбить), Борис Михайлович напишет своей матери: «Думаю, что у меня и душа-то по природе астраханка». Возможно, именно в этом прежде всего стоит искать разгадку красочной и эмоциональной палитры художника.
Кустодиев достаточно рано осознал свои устремления в искусстве. По крайней мере, с конца 1900-х – начала 1910-х годов, уже снискав славу замечательного портретиста, он начинает целенаправленно работать на создание своего декоративного стиля и образного языка, основанного на переосмыслении традиций европейской классики и русской низовой культуры. По-своему логично, что в этот период художник все чаще обращается к бытовому жанру, дающему ему необходимую свободу для формальных и декоративистских экспериментов. Со временем этот жанр в оригинальной авторской интерпретации, наряду с портретом, станет для него едва ли не основным, по крайней мере, в восприятии многих исследователей и поклонников его творчества.
Картина «Купчиха, пьющая чай», относится к периоду полной зрелости этого большого мастера. Отличаясь чистотой и завершенностью эстетического концепта, она словно демонстрирует нам итоги долгого пути и напряженных поисков.
Борис Кустодиев. Купчиха, пьющая чай. 1923. Холст, масло. 81 х 99 см.
Неподвижно сидящая степенная купчиха, с ее дебелой матрешечной красотой, практически не может восприниматься как действующее лицо, становясь символом, ликом ушедшей в прошлое, но вечной России. Примечательно, что картина была написана в 1923 году, практически под занавес периода НЭПа, с его своеобразной китчевой культурой (в том числе и бытовой), имеющей много перекличек с укладом и эстетикой жизни городских представителей третьего сословия в эпоху А.Н. Островского и М.Е. Салтыкова-Щедрина. Условность и символизм образа поддержаны формальными приемами. Фронтальность и нарочитая постановочность композиции, натюрмортная ограниченность уплощенного пространства, обобщенные силуэты и крупные массы чистых локальных цветов, все это создает ощущение какой-то сверхзастылости, «иконной» неподвижности ради пущей смысловой и идейной выразительности. Только фактура живописных мазков, практически не различимых в живописи лица купчихи, более подвижно проявляется в изображении натюрморта, тем самым оживляя предметы и сообщая им дыхание органической жизни.
Мотив мещанского или купеческого чаепития один из основных в иконографии кустодиевской вселенной. Для Кустодиева он стал как бы ритуальной формулой старой провинциальной России, ее неспешного уклада и наивно-идеальных представлений о респектабельности, благополучии и довольстве. Достаточно вспомнить такие произведения мастера как: «Чаепитие» (1913 г. Частное собрание) «Московский трактир» (1916 г. ГТГ), «Купчиха за чаем» (1918 г. ГРМ) и многие другие. «Купчиха, пьющая чай» Нижегородского художественного музея одна из последних по времени в этом ряду. В этом сравнительно небольших размеров полотне, его базовая идея изобилия выражена с особой формальной фундаментальностью и возможно парадоксальной в данном случае лаконичностью. Здесь художник словно стремиться выразить самую суть щедрости мира, его нерушимых созидательных основ, всегда торжествующих над деструкцией и хаосом. Возможно поэтому он полностью исключает эффект хотя бы малейшего движения. Неподвижность в данном случае читается как метафора вечности и постоянства. Ощущение преизбыточности рождается благодаря плотной и тщательно срежессированной компоновке количественно немногих элементов композиции, в каждом из которых выявлены масса, плотность, фактура и харизма. Особый магнетизм вещей подчеркнут их лениво тягучими, округлыми и пластичными очертаниями, ритмическими рифмами их ракурсов и поворотов.
В целом образ не лишен иронии и несколько комичной репрезентативности, впрочем, стилистически совершенно осмысленной. Эта немного напыщенная интонация очень характерна для нескладных, но внутренне органичных и обаятельных образцов народного искусства и лубка, ранних русских портретов и провинциальных икон, то есть всех тех явлений отечественной художественной культуры, которые питали фантазию автора. Главная героиня, богатая эклектичная утварь и разнообразные яства на его полотне словно тщательно припудрены, парадно начищены и бережно повернуты к зрителю наиболее выигрышными сторонами. Здесь нет места случайности или обыденной спонтанности. Гармония общего ансамбля поддерживается согласованностью и мирным диалогом всех составляющих его элементов. Сахарный румянец на щеках красавицы горит отсветом сочной мякоти арбуза и статусно выделен пышными розанами на обоях. Ее синие глаза перекликаются с насыщенным кобальтом стен, а золото волос с позолотой сервировки. Своей сдобностью и пышностью тело купчихи подобно калачам и булками на столе, а ее отполированные до зеркального блеска ногти отражают все великолепие предметного мира не хуже начищенного самовара или дорогого фарфора. Апофеоз сытости, здоровой красоты и довольства обставлен со всем тщанием внимательного к деталям бытописца и усердием человека, искренне влюбленного в свой идеал.
история музея
