Нижегородский художественный музей обладает значительным собранием работ художников-академистов. Академизм – это направление в искусстве середины и второй половины XIX века, основные принципы и внешние приемы которого базировались на непререкаемом авторитете старых мастеров, прежде всего, художников Высокого Возрождения и особенно Рафаэля.
Рафаэль Санти «Афинская школа» 1511. Фреска.
Апостольский дворец, Ватикан
Когда стиль классицизм с его пафосом героического самоотречения и гражданского долга стал клониться к своему закату и начиналась эпоха стилевого безвременья, возникла необходимость сохранения престижа искусства большой формы и больших задач. Таким образом, обращение к старым авторитетам золотого века европейской культуры стало одной из мер поддержания художественной и творческой дисциплины перед лицом уже поднимавшего голову индивидуализма. Главными пропагандистскими очагами этих традиционалистских тенденций в Европе и в России являлись художественные академии (отсюда название сложившегося направления - «академизм»). Однако заняв лидирующее положение в официальном искусстве середины XIX века, позже академизм постепенно стал превращаться в колосса на глиняных ногах. Прогрессивные художники все больше тяготились его догматизмом и стремились противопоставить ему субъективное творчество живых и непосредственных художественных выражений. Поэтому все бурные культурно-обновленческие процессы, происходившие во второй половине XIX века, как в Европе, так и в России, необходимо соотносить, прежде всего, с академизмом для понимания логики событий. Оппозиция академизму и его адептам стала основной движущей силой и для прерафаэлитов в Британии, и для импрессионистов во Франции, и для представителей критического реализма в России.
Примечательно, что академизм, часто обвинявшийся в консерватизме и в неспособности к обновлению, в своей поздней фазе проявлял большую гибкость и нередко заимствовал находки и приемы, выработанные его идейными оппонентами. Поэтому поздний академизм в своих тематических устремлениях и формальных приемах довольно эклектичен и менее целостен.
Павел Александрович Сведомский. Фото
Художник Павел Александрович Сведомский является одним из типичных представителей позднего академизма в России, от личных художественных установок до отдельных моментов творческой биографии. Он происходил из дворянской семьи. В молодости учился в Дюссельдорфе и в Академии художеств в Мюнхене. Большую часть своей взрослой жизни он со своим старшим братом Александром Сведомским, также художником, прожил в Риме, лишь иногда приезжая на родину. Во многом это и определило его образные и тематические пристрастия. И, хотя только античными сюжетами наследие художника не ограничивается, у многих его имя ассоциируется, прежде всего, с «античным жанром».
Надо сказать, античная культура в эпоху классицизма воспринимавшаяся как абсолютный эталон, в России второй половины XIX века постепенно начинает сдавать свои позиции. Даже в стенах Императорской Академии художеств (когда-то главного форпоста античности), отныне студентам задавались темы для программных произведений чаще из арсенала библии, русской истории, европейской литературы и скандинавской мифологии. Только несколько самостоятельно работавших художников, имена которых можно пересчитать по пальцам, продолжали настойчиво бередить золотой сон античности. Впрочем, и в их работах персонажи древней истории и мифологии перестают быть небожителями и нередко представляются в обыденных ситуациях. Отчасти это связано с тем, что археология, прежде развивавшаяся стихийно и ориентированная в основном на добычу дорогих, представляющих коллекционную ценность артефактов, теперь начинает функционировать на строго научных основах, и ряд археологических новинок этого времени явили миру не столько парадное, сколь частное лицо античной цивилизации.
![](/upload/image/П.А. Сведомский Одинокая римлянка. 1884. НГХМ, Нижний Новгород_(2).jpg)
П.А. Сведомский «Одинокая римлянка» 1884. НГХМ, Нижний Новгород
Картина «Одинокая римлянка» из собрания нашего музея написана в 1884 году и представляет довольно характерную для Сведомского композицию. В его наследии, особенно в ранний период, часто встречаются образы бездействия, апатии, отрешенности. Он чрезвычайно далек от дидактического азарта идеологов и моралистов. Во многих работах этого мастера ощущается атмосфера угасания, тонкой прощальной печали, даже некоторой усталости, но, как правило, без драматических перегибов. Закономерно, что при этом в его работах преобладают женские образы. Художник очень тонкий, деликатный и нежный, он, как никто среди своих собратьев по направлению, был ориентирован на демонстрацию не просто внешней красоты женщины, а на передачу того неуловимого флера и обаяния, которые лежат в основе самого понятия женственности.
П.А. Сведомский «Юлия в ссылке» 1882.
Киевский национальный музей русского искусства
Мужчины же, даже если им и отводится место на картине, у Сведомского довольно бесцветны. Так и в призведении из нашего собрания заглавный образ – молодая, красивая женщина.
В перистиле богатой виллы в роскошной обстановке знатная римлянка трагически отрешенным взором следит за влетевшим в помещение голубем. На первый взгляд, для живописи позднего академизма мотив хрестоматийный и варьировавшийся на разные лады. Однако лицо героини, подобное маске античной трагедии, признаки внутреннего напряжения и чувства обреченности в ее позе, в конце концов, соотношение всех составляющих картинного образа позволяют отнести это, на первый взгляд, историко-бытовое полотно к разряду картин-аллегорий. Не демонстрация безмятежной праздности, а глобальный исторический катаклизм лежит в основе этого иносказательного образа.
Упавшая лира, осыпающиеся цветы, затухающий языческий жертвенник, даже жалко распластанная на полу тигриная шкура – это знаки скорого упадка Великого Рима, краха Великой античной цивилизации. Колонна и драпировка – непременные атрибуты парадного образа (в частности, парадных портретов). Они выражают идею власти и величия в абсолютном и кульминационном значении. Тем больше горькой иронии в их присутствии именно в этой сцене. И только голубь, привносящий движение, воздух и ветер в картину, оставляет надежду на возрождение, предрекает грядущее царство выше Рима – Царствие Небесное. Конфликт религиозных мировоззрений и столкновение эпох – один из любимейших мотивов академистов-античников.
Старинные одежды и струящиеся ткани, роскошные аксессуары и предметы богатой обстановки – все это непременные атрибуты исторических полотен академистов. Но в случае с «Одинокой римлянкой» разнообразный антураж служит художнику реквизитом в создании, своего рода, театрализованной шарады для культурной и образованной публики.
П. А. Сведомский «Римлянка у водоема». 1888. Омский областной музей изобразительного искусства им М.А. Врубеля
Искусство позднего академизма часто обвиняют в безыдейности, в потворстве вкусам буржуазной публики, в отказе от воспитательной и просветительской функции. Действительно, вторая половина XIX века – это время зарождения массовой культуры. Если раньше основными заказчиками и потребителями искусства были государство и церковь, то с появлением целого ряда независимых художественных объединений, развитием выставочной жизни и вовлечением в художественную жизнь более широких слоев общества (купечества, буржуазии, интеллигенции) изменяется и художественный рынок. Публика, приходившая на выставки, в исторических полотнах желала видеть занимательный сюжет. Таким образом, в докинематографическую эпоху произведения художников нередко воспринимались как живописные блокбастеры.
Однако Павел Сведомский в своем произведении поступает тоньше. Отказавшись от выраженного повествования, он создает произведение с несколькими уровнями прочтения. В «Одинокой римлянке» каждый увидит свое. Одни оценят эффектный колорит, мягкость живописи и ювелирно выписанные аксессуары. Другие, оттолкнувшись от слова «одинокая» в названии картины, посочувствуют личной любовной драме героини и попытаются дописать романтический сюжет, исходя из этих предпосылок. Третьи, возможно, примут версию, изложенную выше, или предложат свою.
Алексей Гурин