Текущие выставки и мероприятия
#Постоянные экспозиции
#Выставки
#Экскурсии
#Лекции
#Занятия
29 ноября 2024 — 29 ноября 2024
12+
Пластический спектакль «Бенну: Дочь фараона»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
12+
«Искусство ХХ века. 1900 — 1920: от символизма к авангарду»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция «Русское искусство»
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция зарубежного искусства
ПОСТОЯННАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ
0+
Экспозиция зала К.Е. Маковского
Выставка
21 ноября 2024 — 12 января 2025
0+
«Фёдор Шехтель: неизвестный нижегородский проект великого зодчего»
События
В истории искусства есть имена художников, чьи жизнь и творчество настолько переплетены с основными культурными и художественными процессами времени, что постепенно в глазах потомков они приобретают вид персонифицированных образов породивших их эпох. И гипотетическая утрата памяти хотя бы об одном из этих творцов нанесла бы непоправимый ущерб всему комплексу знаний о той культуре, которую они олицетворяли.
Одной из таких личностей в русском искусстве рубежа XIX-XX веков является художник К.А. Сомов. Его умное, острое и болезненно противоречивое творчество, как ничье другое, знаменует собой зенит и вырождение эпохи эстетизма.
К.А. Сомов «Автопортрет». 1921
Эстетизм – это идеология и движение, возникшие в Европе в последней трети XIX века. Идеологи эстетизма провозгласили абсолютную автономию искусства, его превосходство над этикой и моралью и, как следствие, самоценность каждого отдельно взятого художественного переживания и творческого высказывания. Главным словесным выражением эстетических тенденций можно считать формулу «Искусство ради искусства».
В России провозвестниками эстетического движения были художники объединения «Мир искусства». Они первыми противопоставили свое субъективное творчество коллективистским принципам критического реализма и его социологическим установкам. Недолгий век существования этого объединения стала вехой в истории отечественной культуры, а его деятели совершили настоящий переворот в творческом сознании эпохи и подготовили почву для бурных художественно-революционных свершений первой половины XX века.
От природы одаренный и наделенный невероятным чувством изящного Константин Сомов был не просто одним из основных участников «Мира искусства», но и, в каком-то смысле, его лицом. На его плечи была возложена основная оформительская деятельность в редакции одноименного объединению журнала, начавшего выходить в Санкт-Петербурге с 1898 года.
Константин Андреевич родился в Санкт-Петербурге в семье историка искусства, коллекционера и хранителя Эрмитажа Андрея Ивановича Сомова. Будущий художник вырос и был воспитан в окружении произведений искусства. Профессиональное образование он получил в Императорской Академии художеств и в частных студиях в Париже. Таким образом, в плане технического мастерства, вкуса и художественной эрудиции он стоял значительно выше многих своих собратьев по цеху.
К. А. Сомов. Портрет А.И. Сомова, отца художника. 1897. ГРМ, Санкт-Петербург
Для этого художника, равно чуткого к прекрасному и безобразному, творчество было не только, и не столько, профессией, но формой любых, даже самых низменных, откровений, одним из способов личностной и, прежде всего, сексуальной самоидентификации, потому что именно эрос вкупе со смертью были для скептика и атеиста Сомова единственной объективной реальностью. Дело в том, что в своих самых экзальтированных проявлениях эстетизм, противостоящий моральным нормативам большинства, мыслил их как жесткие рамки, проявление грубого мещанства, стесняющего свободоизъявление творческих натур. Именно эстетизм в какой-то степени создал моду на эротоманию и всевозможные гендерные и сексуальные девиации, понимая их как проявления подлинной утонченности. В этом отношении личность Сомова и его искусство были очень современны и созвучны эпохе психоанализа и сексуальной теории З. Фрейда.
К.А. Сомов. Поцелуй. 1914. ГТГ, Москва
Его жеманные, вечно игривые и назойливо соблазнительные женщины–куклы и кавалеры–болванчики - ни что иное, как выражение внутренних противоречий жадного до темных экстазов, но крайне цивилизованного и культурного художника начала XX века. Их можно было бы считать «оговоркой по Фрейду», если бы эти оговорки не были бы так осмыслены и тщательно проработаны самим автором.
Мастер интимных сцен и состояний в живописи, Сомов предпочитал небольшие форматы, и по этой причине он практически не работал для театра, в отличие от своих коллег по «Миру искусства», хотя предложения ему поступали неоднократно.
В Нижегородском художественном музее хранится несколько живописных и графических произведений К.А. Сомова. Одно из них - картина «Спящая в розовом платье» 1919 года.
К.А. Сомов. «Спящая в розовом платье». 1919. Cобрание НГХМ.
В это трудное послереволюционное время художник был вынужден распрощаться со своей прежней роскошной жизнью в большой богато обставленной квартире и перебраться на жительство к сестре, художнице Анне Андреевне Михайловой, у которой уже были муж и дети. И хотя отчаянной нужды или голода художник и его родные в это время не испытывали, тем не менее, нужно было постоянно заботиться о заработке и о добыче провизии.
Картина «Спящая в розовом платье» была написана специально для коллекционера Иосифа Израилевича Рыбакова. Юрист и экономист по профессии Рыбаков был очень увлечен творчеством современных ему русских художников и сумел собрать значительную коллекцию их произведений. В его собрании были работы В.И. Шухаева, А.Е. Яковлева, Б.М. Кустодиева, А. Н. Бенуа, Л.С. Бакста, З. Е. Серебряковой и многих других. Сотрудничая как юрист, с государственными организациями и достигнув определенного статуса в послереволюционном Петрограде, Рыбаков продолжал пополнять свою коллекцию и старался материально поддерживать некоторых знакомых с ним мастеров.
Имя коллекционера довольно часто встречается в дневниках Константина Андреевича за 1919 год. И хотя личной симпатии художник к Рыбакову не испытывал, тем не менее он чувствовал себя очень ему обязанным, так как тот помогал ему с провизией и, судя по всему, это несколько угнетало крайне щепетильного и независимого художника. Таким образом, картина «Спящая в розовом платье» стала для Сомова возможностью расквитаться с несимпатичным ему благодетелем.
Вот строки из дневника художника за 11 мая 1919 года: «Работал и докончил картину – спящую в комнате девушку. Претензия сделать van der Meer’a Delft(ского) или P. de Hooch’a – конечно, вышло убого и неумело. Но рад, что могу разделаться с Рыбаковым за его провизию». Эта неудобная для художника эмоциональная ситуация возможно только добавила остроты образу героини его полотна. Слова «убого», «неумело», «гадость» и подобные постоянно сопровождают высказывания Константина Андреевича о его работах. Сомов был крайне неуверен в своем даровании и всю жизнь испытывал комплекс самозванца в профессии. Об этом хорошо знали все его близкие, многие из которых старались «подстегнуть» его самооценку.
Ян Вермеер. «Спящая девушка» 1657. Музей Метрополитен, Нью-Йорк
Упоминание имен двух голландских художников-жанристов XVII века Яна Вермеера Делфтского и Питера Хендрикса де Хоха, поначалу может обескуражить, так как на первый взгляд ретроспективные работы Сомова эстетически более созвучны произведениям французских мастеров XVIII века. Но в действительности, помимо безусловной увлеченности эстетикой рококо, художник также живо интересовался творчеством мастеров золотого века голландской живописи, и его работы - это сложный сплав иконографических, живописных и пространственных отсылок очень широкой историко-художественной амплитуды. В частности, образы спящих женщин действительно встречаются в картинах голландцев, как аллегория праздности и лени.
В творчестве Сомова этот мотив впервые появляется в конце XIX века и со временем станет одним из излюбленных. В 1898 году он создал графические иллюстрации к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин». Сюжет этого шуточного литературного произведения повествует о досадном ночном приключении незадачливого столичного повесы в деревенской усадьбе. На одной из иллюстраций Сомова изображена спящая Наталья Павловна – объект вожделения главного героя поэмы. Соблазнительная и демонстративно красивая поза спящей героини, ее пикантная «мордочка» с раскосыми глазами, недвусмысленные улыбка и румянец на щеках, – все это фирменные черты женской, а впоследствии и мужской иконографии «сонных» работ К. Сомова.
В произведении из нашего собрания художник снова обращается к усадебной культуре России первой половины - середины XIX века.
Вынужденный подсматривать любовное томление спящей барышни, зритель ставится художником в сомнительное положение вуайериста. Едва прикрытые глаза прелестницы, говорящие о чуткости ее забытья и возможности ежесекундного пробуждения, добавляют остроты инциденту. Густой румянец на щеках и сладостная улыбка не оставляют никаких сомнений относительно природы грезы героини. На этот же аспект намекают книга в ее руке (что могла читать на досуге уездная жеманница эпохи романтизма, как не французский роман?), льнущая к ней маленькая собачка - символ любовной привязанности и наконец, портрет мужчины над диваном, лицо которого остается интригой для зрителя. Этот портрет находится в прямой композиционной и колористической связи с образом девушки, таким образом, проговаривая ее сердечную тайну. Конфузная для зрителя ситуация получает некоторое разрешение в скользящем боковом движении пространства вглубь, в тишину парка за окном, как бы предлагающем оставить героиню наедине с ее сладким бредом.
Очень дотошный и требовательный к себе художник мог часами и днями прорабатывать одно только лицо, руку или костюм персонажа даже в самых малоформатных своих произведениях. Так он добивался ювелирной точности в деталях и ощущения драгоценной поверхности в каждой картине. «Спящая в розовом платье» хорошо демонстрирует это. Интерьер старинной усадьбы, в котором дремлет девушка, детали ее костюма и прически, орнаменты на тканях, пейзаж за окном с едва заметным забором палисадника и даже атмосфера «жужжащей» тишины деревенского полдня переданы художником со всем тщанием подлинного бытописца.
К.А. Сомов. «Дама у пруда». 1896. ГТГ, Москва
Однако, несмотря на кажущийся лиризм сюжета, трудно найти художника менее ностальгического, чем Сомов. В молодости обратившись к сценам-грезам из дворцово-усадебного прошлого России, со временем художник стал иногда тяготиться ими. Словно в отместку всему, что прежде любил и что разлюбить так и не смог, он стал придавать образам своих персонажей все более гротескный, порочно-зловещий характер. А исторический фон его полотен превратился в декорацию какого-то химерического пространства, в котором художник подобно злому кукольнику в метафорической форме отыгрывает трагикомедию собственной и общечеловеческой недоброкачественности.
К.А. Сомов «Автопортрет с зеркалом» 1934. Национальный музей декоративных искусств, Буэнос-Айрес
Так и на картине «Спящая в розовом платье» «обмякшая» поза девушки делает ее похожей на большую тряпичную куклу. Это впечатление поддерживается диспропорцией крупной головы и субтильного тела. Односложность и статичность чувственного проявления вкупе с искусственным колоритом окончательно лишают героиню произведения человеческого дыхания. Женщина ли перед нами? Или коварный суррогат, заводная обманка, шедевр шутейной механики, напоминающий, что любовь - жестокая игра и бесплодное мечтанье, теребящее душу неотвязной ноющей мукой.
Алексей Гурин
история музея
